Родина, сериал, который не отпускает меня прям почти так же, как Игра Престолов. Планирую написать ещё пару-тройку драбблов. А на фикбуке в фандоме полный штиль))
1.Раздвоенность
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Кэрри Мэтисон/Николас Броуди
Таймлайн: сезон 2
читать дальшеКэрри привыкла доверять себе. Да, для того чтобы удерживаться в здравом рассудке, нужны были лекарства. Да, она уже не единожды срывалась, и сознание, словно парившее над верхушками деревьев в лесу, в неуловимое мгновение бухалось на самое дно пропасти. Но чаще всего ей удавалось удерживать ту тонкую грань, когда она, свободная от оков таблеток, могла видеть всю картину целиком, просчитывать вероятности и разгадывать чужие планы. Именно это и делало её одним из лучших агентов.
А обмудок Броуди заставил пережить весь тот ад в психушке, работу учительницы для эмигрантов, заставил усомниться её в собственном разуме и ощутить себя полным ничтожеством.
— Не мельтеши, — беззлобно сказал Сол. — Сядь.
Кэрри только помотала головой в ответ. Она ходила перед мониторами из стороны в сторону, каблуки ботинок глухо стучали по полу. Питер Куинн сначала наблюдал за её передвижениями с вежливым интересом, но теперь с отстраненным видом допивал кофе.
На мониторах показывали то, что заставляло учащаться пульс от противоположных эмоций, казалось, они никак не могли принадлежать одной женщине. Ей хотелось втоптать Броуди в грязь, разрушить его жизнь, чтобы он никогда больше не смог собрать осколки воедино. Ей хотелось уехать с ним в ту хижину, где они провели несколько чудесных дней, чтоб он прижал её к себе, чтобы он был с ней, был в ней.
Броуди сидел за столом, уставший, изредка шевеливший руками в наручниках. Но все ещё несломленный. Держался он как человек уязвлённый и неприятно удивлённый возникшим «недоразумением» — так вполне может выглядеть невиновный в полицейском участке. Просто великий актёр, которому можно вручать грёбанный «Оскар».
И всё же она замечала напряжение и нервозность, в его глазах она видела панику — может быть, кого-то другого он и сумел бы обмануть, но не её. Игра была кончена, она знала это, и он тоже знал. Просто вопрос времени.
— Уже начинаю сомневаться, так ли Эстэс был неправ, — отметил Питер.
— В смысле? — Кэрри обернулась, вопросительно вскинув бровь.
— Ты вовлечена эмоционально. Слишком. — Куинн пожал плечами.
— Я в порядке! — Кэрри раздражённо убрала волосы за уши. — Без меня не было бы никакой операции, и мы бы сейчас наблюдали Броуди в конгрессе, а не на допросе.
Питер неопределённо качнул головой в ответ.
— Я вовсе не имел в виду, что ты не должна тут быть. Но надо ли тебе тут быть — это уже другой вопрос.
— Курс психологии в Гарварде был твоим любимым предметом, да? — прищурив глаза, язвительно парировала Кэрри.
— Конечно. — Куинн криво улыбнулся. — И кабинет свой всегда мечтал открыть.
— Если это кого-то интересует, кроме меня, — ворчливо прервал их перепалку Сол, — прошёл уже час.
Питер сделал ещё один глоток кофе и встал со стула. Вновь задумчиво посмотрел на мониторы и, кивнув каким-то своим размышлениям, направился к двери. Кэрри, мимолётно удостоив его вниманием, вновь глядела на Броуди, который не менял своей лишь слегка напряжённой позы и лица святой невинности. Она, вздохнув, уселась на стул рядом с Солом и сплела пальцы в замок.
— Я должна участвовать в допросе.
— Не мешай Куинну делать его работу, — мягко произнёс Сол в ответ.
Она лишь нервно повела плечами и откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.
Кэрри хотела, чтобы Броуди рыдал, бился в истерике и раскаивался во всех своих грехах.
Кэрри хотела быть рядом, держать его за руку, успокаивать и смотреть в глаза.
2. Размеренная жизнь
Рейтинг: R
Пейринг: Кэрри Мэтисон/Питер Куинн
Предупреждения: нецензурная лексика
Таймлайн: 3 и 5 сезон
читать дальшеНа мониторах не наблюдалось ровным счётом никакого движения, так что решение сбегать в местную забегаловку и купить еду было обоюдным. Ходил за продуктами, разумеется, Питер — собрат по несчастью в ночную смену.
Желудок превратился в бездонную яму, в которую бесконечно закидываешь еду, а она бухается вниз, не оставляя никакого чувства насыщения. С таким же успехом Кэрри могла сидеть на диете из одного стакана воды в день, по крайней мере, именно такое было ощущение.
— Мне нужен ещё бургер, — заключила Кэрри, комкая в руках упаковку. — Когда я перестану столько жрать?
— Когда родишь, — меланхолично отметил Куинн.
— Это был риторический вопрос, — вздохнула она, безотчётно коснувшись уже заметно округлившегося живота. Куинн молча пододвинул к ней свою коробку с китайским салатом, и Кэрри не стала отказываться.
— Пива бы…
— Может, сразу русской водки? — моментально прервал её Питер, сардонически изогнув бровь.
— Вот вообще бы не отказалась! — воскликнула она, взмахнув вилкой с нанизанной на зубцы морковкой. Она внимательно посмотрела на сослуживца и неожиданно даже для самой себя спросила: — У тебя тоже есть ребёнок, ведь так?
Он кивнул, и ей показалось, что Куинн намеренно начал медленнее жевать, лишь бы отсрочить ответ на вопрос. Неторопливо отпил порцию кофе из стакана. Несколько мгновений он молчал, глядя Кэрри в глаза, а затем усмехнулся.
— Если тебе нужны советы, как всё проебать, то пожалуйста.
— Я сама могу давать такие советы. Целые, блядь, семинары проводить.
Он понимающе кивнул, усмехнувшись.
— Я буду ужасной матерью. — Она вздохнула. — Что про отца рассказывать? Понимаешь, детка, я отправила твоего папочку на самоубийственное задание, и его повесили прямо у меня на глазах?
— Тем не менее, это твой шанс на нормальную жизнь.
— Меня устраивает моя жизнь.
— Да ну? — Он криво улыбнулся. – То, как мы живём, далеко не нормально.
— Ничего не собираюсь менять. — Она положила вилку и взяла салфетку, промокнула губы. — И я не представляю, какая эта твоя нормальная, спокойная жизнь, и нахрена она мне нужна.
— Это ты сейчас так говоришь. Вернёмся к этому года через два.
Кэрри пожала плечами. Она даже матерью быть не хотела и уже с ужасом представляла, что произойдёт, когда ребёнок появится на свет. Ёбанный ад — вот что это будет, о чём она только думала. Жизнь изменится до неузнаваемости, что произойдёт с работой неизвестно, но она явно не сможет оставить всё как есть, о посте собственной ячейки ЦРУ на Востоке можно забыть. Это ответственность, это лишний груз... Зато оставила напоминание о Броуди, молодец. Кэрри заморгала, стараясь не расплакаться, и нервно сглотнула и поторопилась отпить из кружки, чтобы хоть как-то замаскировать нахлынувшие чувства.
Куинн может со спокойным видом хоть тысячу раз повторить размышления про мифическую размеренную жизнь, но она-то знала, что ей нужно. По крайней мере, именно такая уверенность переполняла Кэрри Мэтисон в данный момент.
***
Сначала казалось, что перевязок, антибиотиков и порции морфина будет достаточно — робкая надежда, граничащая с верой в чудо. Абсурдная и бессмысленная. Как и следовало ожидать, ближе к ночи у Питера Куинна поднялась температура, и всё самое страшное поджидало впереди.
Кэрри привыкла, что на Востоке она всегда знала к кому обратиться, у неё были связи с врачами, которые могли без лишних вопросов оказать помощь. Она не предполагала, что подобные услуги понадобятся в Германии хоть когда-нибудь, ведь с той частью жизни, наполненной кровью и смертями, она распрощалась навсегда. Но «навсегда» продлилось очень недолго.
Она посмотрела на Куинна, на часто вздымающуюся грудь и испарину на лбу. Кэрри схватила телефон и, потратив долю мгновения на сражение с сомнениями, всё же начала набирать номер.
— Ты что делаешь? — хрипло спросил Питер. Действие обезболивающего уже подходило к концу, хотя, как Кэрри подозревала, он всё ещё мыслил недостаточно чисто.
— Звоню Йонасу. Тебе нужен врач.
— С ума сошла? — Питер даже попытался приподняться от возмущения, но спазм боли не дал этого сделать.
— Тебе становится хуже, если ты не заметил.
— Ты никуда не позвонишь. Нам ближайшие пару дней вообще сидеть надо на жопе ровно и ни с кем не контактировать.
— Чтоб тебя, — Кэрри вздохнула. Она знала, что Питер прав, как чаще всего и случалось. Она внимательно посмотрела на него, вновь отметив, что выглядит он всё хуже с каждым часом.
— Хорошо. Но завтра…
— И даже не завтра. Не знаю, когда. — Он поморщился.
— Как там звали твою немку?.. Она бы могла помочь.
— Всё будет нормально! Лучше ещё морфина мне вколи.
— Ещё рано.
— Нихрена не рано, это не ты лежишь с дырой в боку.
Лекарство подействовало быстро, дыхание чуть выровнялось, тело расслабилось. Но это всё равно что давать тяжело больному аспирин – да, внешне, может, и станет лучше, но проблема никуда не денется. Вот будь она на месте самого Куинна, он бы уже захватил проезжающую мимо «неотложку» и угрожал врачам пистолетом, если они мигом не поставят её на ноги. От этого делалась тошно.
Она устала сидеть, устала стоять, и легла на самый краешек кровати, спиной к Куинну. Было тесно, и она рисковала свалиться на пол во сне, но проспать на полу всю ночь было бы ещё хуже. Отвыкла уже от таких условий, да и по итогам последних событий неосмотрительно расслабилась за два года спокойной жизни и флегматичной работы, потеряла хватку. Идиотка.
— Ну и как, получилось со спокойной жизнью? — речь уже стала невнятной из-за лекарства, но отрубаться Питер явно не собирался. Наверное, надо было вколоть нормальную дозу, но она побоялась.
— Ты сам сказал, что жизнь не была такой уж спокойной, раз у меня есть тайник с париком и документами. — Кэрри невесело усмехнулась. — Но было хорошо.
— Только тебя всегда будет тянуть назад, ты неисправима.
Она сделала глубокий вздох и чуть повернула голову, в темноте силуэт скрючившегося в не слишком-то удобной позе Питера только угадывался.
— Я искала тебя. Правда, искала. До Дар Адала, блядь, дошла, но ты уже уехал в Сирию.
Он вздохнул, что одновременно могло быть и разочарованием, или облегчением, или просто очередным спазмом — не угадаешь, и не так уж это и важно было, на самом-то деле.
— И что, передумала бы и уехала со мной? Строить спокойную жизнь?
Она промедлила с ответом лишь мгновение.
— Да. Для того я тебя и искала.
— И мы бы не вляпались в очередное дерьмо и не лежали сейчас на этой кровати, — констатировал Питер всё тем же голосом человека, в одиночку выхлебавшего бутылку водки. Кэрри не стала ни возражать, ни подтверждать. Говорить с Куинном сейчас бесполезно, он наверняка даже не вспомнит завтра ни слова.
«У нас бы всё равно ничего не получилось», — крутилось на языке, но это была ложь, кристально прозрачная для них обоих. Кэрри часто думала, что всё, совершенно всё могло бы сложиться по-другому за эти два года. Не то чтобы ей было плохо с Йонасом — она готова была прожить с ним ещё долго, да и Фрэнни к нему успела привязаться, они прекрасно ладили. Но это было подобно конфете со сладкой оболочкой и горькой срединой, Йонас может только попытаться понять её, но никогда не сможет сделать этого до конца, в чём и пришлось убедиться за последние пару часов.
Её размеренная жизнь, тихий мирок, который так удачно выстроился за последние два года, уже не просто трещал по швам. Он переживал самую настоящую ядерную зиму и не подлежал восстановлению.
3. Другие
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Кэрри Мэтисон, Питер Куинн (который вообще-то Джон, как мы выяснили во втором сезоне), Сол Беренсон, Дар Адал.
таймлайн: до событий сериала
читать дальшеНа востоке была совершенно иная атмосфера, это ощущалось всеми органами чувств. Например, дома, на оживлённых улицах стоял запах выхлопных газов, сквозь который пробивались ароматы кофе, хотдогов, дорогого и не очень парфюма. Но в Бейруте начинался другой мир, который пах корицей, кебабом, острым перцем, краской для одежды… А ещё грязью, порохом, кровью и смертью.
В Америке ночью её могла разбудить разве что толпа пьяных студентов, которые горланили на всю улицу популярный хит. Тут, задолго до рассвета, тишину могла рассечь автоматная очередь. Поначалу Кэрри вздрагивала и кубарем скатывалась на пол, инстинктивно стремясь к безопасности. Потом привыкла и слышала выстрелы будто далёкое эхо, какое бывает, когда кричишь в лесу.
Она боялась признаться даже самой себе, но это ей начинало нравиться. Сол впервые взял её в настоящую операцию, впервые она работала как настоящий оперативник — это было великолепное чувство, и ровно настолько же пугающее.
Брифинг проходил в маленькой, душной комнате, плотно задёрнутой занавеской, а через открытую форточку едва-едва задувал сухой ветер. Кэрри оттянула ворот футболки, тщетно пытаясь пропустить к телу больше воздуха и хоть на мгновение отстранить от себя неприятно влажную ткань.
Эстес, ещё один видавший виды оперативник, глава операции, повесил на доску последнюю фотографию. Он отошёл на пару шагов от стены и взмахнул ладонью, отгоняя навязчивых мух.
— Самира Хаджан. — Он ткнул пальцем в изображение молоденькой девушки с красивыми большими, чёрными, затравленными глазами. — Она недостаточно близка к нашей цели, но стала бы неплохим информатором.
— Я возьмусь. — Кэрри выпрямила спину, положив руки на стол и сцепив ладони, и уверенно кивнула. Сол оторвался от заполнения какой-то бумажки и строго посмотрел на неё поверх очков, сдвинутых на самый кончик носа.
— У тебя ещё недостаточно опыта, Мэтисон. — Эстес с сомненьем качнул головой. — Ты нужна как аналитик, а не полевой агент.
— А кто ещё? — Кэрри обвела взглядом комнату, в которой она была самой молодой. И что гораздо важнее — единственной девушкой. — Посмотрите на неё. Тут не слишком хорошее изображение, но я точно вижу синяк на скуле. Взгляд запуганный, типичная жертва домашнего насилия. Нихрена она не доверится мужчине.
Сол удовлетворённо кивнул, но не сказал ни слова.
— Да ладно, вы знаете, что я права! — она откинулась на спинку стула.
Эстес посмотрел на Сола, их молчаливый диалог длился какие-то доли секунд.
— Она справится. — Сол чуть улыбнулся уголками рта.
— Смотри, не облажайся, Мэтисон, — хохотнул из другого конца комнаты Чарли, единственный, кто был близок к ней по возрасту в этой оперативной группе. Кэрри молча показала ему средний палец.
Позже она стояла в ванной, где была ужасная бадья с расколотой эмалью и намертво въевшийся ржавчиной, замызганное зеркало, тусклая лампочка, свисающая с грязного потолка. Кэрри вставляла в глаза карие линзы, нахлобучивала на голову тёмно-русый парик, меняя свой облик почти до не узнаваемости. На первый взгляд, конечно.
Она была абсолютно счастлива, как когда-то в детстве во время игр в искателей сокровищ. Сердце стучало, словно ей вкололи хорошую порцию адреналина. Полевая работа увлекала. Она, разумеется, слышала истории про повешенных на перекрёстках переводчиках ЦРУ и прочем дерьме, и ей было страшно. Но азарт компенсировал всё.
Кэрри достала из сумки коробочку с лекарствами, замаскированную под простые витамины, и выпила капсулу лития. Она бы предпочла оставить разум чистым, но если вдруг заговорит с несуществующими людьми, да и просто начнёт вести себя неадекватно — будет как-то неловко. Не облажаться — задача жизненно-важная, от этого зависела её карьера.
Она не боялась, что не вернётся домой, ей нечего терять, ничто не держало её в крохотной пустой квартире. Сколько человек вообще придёт на её похороны? О, наверное, они все вместятся в эту самую ванную, но и хрен с ними.
— Меня зовут Кэрри Уолкер, я студентка, работаю в волонтёрской организации, хочу помогать людям, — коротко повторила она легенду, улыбнувшись отражению. Другая Кэрри уже нравилась ей гораздо больше.
***
— Я хочу, чтобы ты подумал ещё раз, — сказал Дар Адал. Джон сардонически изогнул брови. Ага, сначала «это твой единственный шанс на будущее, Джон, ты же не хочешь сгнить в тюрьме, Джон», а теперь, когда до начала операции оставались считанные дни, «я хочу, чтобы ты ещё раз подумал»?! Да не прогуляться ли ему нахер.
— Я уже всё решил.
Казалось, Адал едва сдержал вздох облегчения, по крайней мере его напряжённая поза сразу стала расслабленнее. Ну, насколько себе это может позволить оперативник ЦРУ.
— Тогда твои документы. — Он пододвинул к нему пухлый конверт из жёлтой почтовой бумаги, и Джон поборол желание сразу же его открыть. — Тебя никто не будет страховать, если что-то пойдёт не так.
— Знаю.
— Связной сам на тебя выйдет через пару недель.
— Кто это будет, я тоже не должен знать?
— Нет. Пока нет.
Джон кивнул. Новички либо рубятся сразу, как только начинаются первые трудности, либо соображают и двигаются дальше. Ему известна статистика. И более того — он не просто новичок, а парнишка с улицы, подобранный «добрым» дядей из ЦРУ. Он даже не входит в штат сотрудников, не проходил обучение. Разменная монета, по которой никто не будет плакать, и ради которой не созовут экстренную операцию по спасению.
Адал постучал пальцами по столешнице.
— Ты хочешь, чтобы мы ещё раз прошлись по плану?
— Нет, не нужно. Я не тупой.
Мужчина улыбнулся одними уголками губ и покачал головой.
— Заметно. Если всё пройдёт хорошо, то я обязательно буду рекомендовать тебя к стажировке. Просто не забывай про это.
— То есть если этот мафиози — любитель молоденьких мальчиков, обратит на меня внимание, — с сарказмом ответил Джон, забирая документы и вставая из-за стола.
— Подпустит к кругу доверенных лиц и расскажет про контрабанду наркотиков и оружия. Никто не обещал лёгкое рандеву.
Джон вышел из кафе, даже не попрощавшись с новым работодателем, хотя тот и пожелал ему удачи. Конверт во внутреннем кармане куртки ощущался странной тяжестью, как будто он нёс неприятный, грязный секрет. В какой-то мере именно так и было.
Он сел на лавочку и решил взглянуть на документы, свою новую личность на ближайшие месяцы. Адал, конечно, начал бы нудеть, что так не делается, что нужно прийти на квартиру и только там всё прочитать. Но любопытство брало своё, да и для весны Балтимора день стоял удивительно тёплый, нечего делать в четырёх стенах маленькой комнатки приюта. Джон рассчитывал, что возвращается туда в последний раз.
Джон вытащил новый паспорт на имя Джона Абрамса, придуманного вместе с Адалом. Джон Абрамс тоже сирота, но ему пятнадцать, а не семнадцать, потому что цель привлекают юноши помладше. И попался он не на угоне машин (почти гениальном угоне машин, по мнению Джона), а на наркоте. Джон Абрамс знает парня, который знает другого парня, который мог бы держать новую точку по продаже героина. Об этом не стоит говорить сразу, но нужно дать понять, насколько он может быть полезен. Правила игры казались простыми, как роль в дешёвом сериале, вот только награда его собственная жизнь и будущее.
Аманда, его девушка-идеалистка, смеялась бы до слёз, если бы узнала, что он всё-таки нашёл работу на крутых парней, стоявших на стороне добра, но и тут ему тоже придётся заниматься грязными делами. В картину мира той, что грезит полицейской академией, это точно не вписалось бы.
Он посмотрел на витрину магазина с компакт-дисками, напротив которой сидел. В отражении, между белыми буквами с названиями рок-групп, он видел худенького юношу в куртке не по размеру, с непослушными чёрными вихрами и тёмными кругами под глазами. Теперь он другой Джон, брошенный в открытый океан к акулам, и это ему уже нисколечко не нравилось.
Сколько имён и паспортов ему ещё предстоит сменить, если Адал не обманет и действительно продвинет его в оперативники ЦРУ, думать даже не хотелось.
Upd.4.Звезда
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Кэрри Мэтисон, Питер Куинн.
таймлайн: где-то между 3 и 4 сезонами
читать дальше
Кривая звёздочка, нарисованная чёрным маркером на мраморной поверхности стены, до сих пор никуда не делась. Она почти незаметна и, если особо не присматриваться, даже не выбивалась из стройного геройского ряда таких идеальных, таких отвратительных в своей симметрии звёзд, навечно впечатанных в камне. Но кому вообще придёт в голову пялиться на мемориальную стену? Естественно, этот её маленький акт неповиновения и почти ребяческого вандализма никто и не приметит!
Кэрри вздохнула и недовольно поджала губы. Каков герой — таков и знак отличия, верно?
— Ты чего тут стоишь? — Куинн остановился рядом, перекидывая с одного плеча на другое сумку для документов на широком ремне, и пытливо глядел, вопросительно вскинув бровь.
— Любуюсь на своё художество, — саркастично ответила Кэрри.
Питер проследил за её взглядом, слегка прищурившись, и безошибочно нашёл то, о чём шла речь.
— И давно она тут?
— Сразу после церемонии. — Мэтисон серьёзно кивнула.
— О, ну ещё можно было положить пакет с собачьими какашками под порог руководства, — Питер чуть улыбнулся.
Она вздохнула.
— Я понимаю, насколько это тупо.
— Нет, ты что, это вовсе не тупо.
Кэрри искоса на него посмотрела и уличила странную смесь иронии и сочувствия. Как ни странно, это не вызвало раздражения, хотя иногда ей хотелось Куинну врезать за его опеку и волнение за неё. Но иногда хотелось и расплакаться у него на плече.
— Врёшь же. Всё, заткнись.
— Я больше ничего не собирался говорить.
— Да выражение лица твоего уже всё сказало, — без права на возражение парировала Мэтисон, взмахнув руками. Куинн покорно оставил её выпад без комментариев, лишь хмыкнув.
Мимо пробежал, словно вечно опаздывающий кролик из сказки про Алису, очкастый паренёк с увесистой стопкой пластиковых папок в руках — не иначе, как спешил на очередную летучку. Кэрри и Питер синхронно и одинаково рассеянно кивнули знакомцу, тот лишь поморгал в ответ, конечности были заняты, а кричать на всё фойе как-то неловко.
Ага, работаешь-работаешь на благо ЦРУ, а потом тебя вздёргивают при всём честном народе арабы, и оказывается, что нихрена ты недостоин даже самого мизерного знака почёта. Кэрри сжала кулаки, хотя, казалось бы, прошло столько времени, эту тему уже стоило закопать и поставить сверху охеренно тяжёлое такое надгробие.
— Все эти звёзды — это просто хрень собачья, — нарушил молчание Куинн.
— Да ну? А как же уважение, признание почести?
— После смерти оно никому не сдастся. — Он вдруг серьёзно на неё посмотрел. — Если меня запомнят дорогие мне люди, если я оставлю в их жизни ощутимый след — вот что будет важно. А на хронику ЦРУ, о которой никто через пару дней не вспомнит, наплевать. Броуди будет помнить семья. Ты. Говнюку крупно повезло. А это, — он кивнул и на книгу с именами умерших героев страны, и на стену, — это уже полная бессмыслица, которая абсолютно никого не интересует.
Кэрри выдохнула, будто вместе с воздухом из лёгких выталкивая и клокотавшую злость.
— Ага, то есть для тебя я с чистой совестью смогу вандализмом не заниматься? — несмотря на серьёзность темы, она не смогла сдержать улыбку.
— Два кривых рисунка рядом — это уже перебор.
Кэрри кивнула и машинально стряхнула белую нитку с серой рубашки Питера, одной из тех немногочисленных и абсолютно одинаковых на вид.
— Даже, блин, думать о подобном не хочу, — задумчиво протянула она. Подняв глаза, она перехватила взгляд Куинна, долгий, спокойный, и сама не зная почему, вдруг резко отдёрнула руку, даже немного смутившись.
Она вновь посмотрела на стену, довольно-таки неумело маскируя возникшее замешательство. Кэрри не знала, заметил ли её реакцию Куинн — она порой испытывала странную неловкость, когда он вдруг так на неё смотрел, особенно в последнее время. Как бы там ни было, сейчас мемориальная стена и та косая звезда, её личная награда для Броуди, нежданно-негаданно стала неким спасением.
И всё же эта детская выходка, возможно, и была совершенно никому ненужной, а в первую очередь, конечно, ушедшему из жизни. Но одного Питер в своих рассуждениях всё-таки не учёл: все эти звёзды, почести, награды придуманы вовсе не для мёртвых. Они больше для живых.
С каждым чёрным штрихом маркера чувство вины, разгрызавшее её мысли и душу долгие недели, ненамного, всего лишь на краткое мгновение, но пряталось в тень. Так что одно Кэрри усвоила точно: каждый подписанный приказ о награде, каждая такая отметина на стене — это не только знак почёта умершему, отдавшему свой последний кровавый долг стране. Так же это и чья-то бьющаяся в конвульсиях совесть, невыносимо громкие и мучительные вопли которой лишь слегка приглушили, запихав в рот кляп. Это чьи-то попытки жить дальше, постоянно утешая себя, что всё случившееся было не зря.