7.Про долги
7.Про долги
от автора: Порою помощь приходит оттуда, откуда совсем не ждешь. Собственно, возвращение к тому, с чего все началось.
Многие, зная, что маги связаны с Тенью, миром грез, считают, что сон для чародея сродни занимательному приключению. Иногда увлекательному - столько всего можно увидеть, почувствовать. Иногда познавательному - столько знаний стерто веками и расстояниями от обычного человека, но магу, при должном умении, они могут открыться. А порой - опасному, демоны, что шныряют в Тени, могут запросто поработить нерадивого заклинателя, отобрав его сущность и заменив чем-то иным, чужеродным.
На деле же все не так. В сущности, маг - конечно, не сторонний наблюдатель, как обычный человек, который просто смотрит сон, словно историю, написанную кем-то другим, он - пленник собственного сознания, запертый в нем на то время, пока тело спит, а дух его бродит по Тени.
Этому учат в Кругах, это опытным путем познают отступники, но далеко не все усваивают урок раз и навсегда. Оливия же сразу поняла, где она, стоило только тяжелым дверям дворца сомкнуться за спиной.
- Вот уж не думал, что окажусь здесь, да ещё и с тобой, - задумчиво заметил Дориан, шедший рядом. В этот раз, как и десятки ночей прежде, они были только вдвоем.
Нет, конечно, не Дориан, но и не демон - это Лив тоже знала точно, узнавать их в Тени её научил Солас, давно, когда ещё не покинул Инквизицию.
- Где мы? - Леди Тревелиан подняла глаза, рассматривая высокие своды из белоснежного мрамора. Дворец вообще был белым от пола и до потолка, лишь стены то тут, то там украшали прекрасные мозаики, неизменно изображавшие змей, кровавые празднества и рабов.
Оливию передернуло от одного взгляда на то, как величественная фигура во всю высоту помещения, выложенная позолоченными частичками, вырезала пылающее кровавиком сердце обнаженному рабу, вокруг рук и ног которого обвивались длинные блестящие обсидианом змеи.
- Ты удивишься - у меня дома. - Дориан деловито прошлепал босыми ногами по каменным плитам, на которых не было ни пылинки.
Отчего-то Оливия вовсе не удивилась ни странному виду Павуса, облаченного в какое-то просторное белое одеяние, оголяющее плечо и часть груди, ни тому, что дворец принадлежит его семье. Наверное, змеи его выдали.
Она поспешила следом, до неприличия громко топая тяжелыми сапогами.
Маги молча брели вдоль ослепительно белых стен, Лив восхищенно таращилась по сторонам, едва сдерживаясь, чтобы не разинуть рот. Было в замке что-то пугающее и неправильное, но такое притягательное - глаз не отвести. Совпадение ли, но к Дориану она испытала абсолютно такие же чувства, особенно по началу. Со временем пугать её он перестал, с "неправильным" Тревелиан смирилась, вот только тянуть к нему начало все сильнее с каждым днем, каким бы безумием это ни казалось им обоим.
Чародейка чуть отстала, размышляя и глядя Дориану в спину. Альтус, почувствовав взгляд, обернулся и улыбнулся. Не так, как настоящий - искреннее и теплее. Оливия ответила, с трудом отгоняя мысль о том, что, будь он демоном, она уже попалась, и сейчас её тело, мирно спящее в постели башни Скайхолда, изменяется до неузнаваемости, как это обычно бывает с одержимыми. Вот-вот прибежит Каллен с Касандрой, и...
- Идем, я покажу тебе кое-что.
Дориан протянул руку, а Тревелиан с готовностью ухватилась за неё, совершенно не заботясь о том, куда этот морок может её завести.
Идти пришлось долго. Оливия почти сразу сбилась со счета, но, как ей показалось, они пересекли три бальных зала, каждый из которых вдвое превышал самый большой в родовом замке Тревелианов, коридоров семь или восемь, две террасы, кажется, библиотеку и даже короткий переход по цветущему садику прямо на крыше, с которого открывался волшебный вид на недремлющие черно-синие воды моря Нокен.
Спустившись по винтовой лестнице, перила которой были украшены золоченой резьбой, они наконец оказались в крыле, обставленном чуть скромнее, но куда более изящно, чем прочие. Не соврал Дориан при первой их встрече, приписав себе изысканный вкус.
- Проходите, миледи. - Тевинтерец картинным жестом указал ей на дверь, которую отпер каким-то чудным ключиком, больше походившим на ювелирное украшение, какими сверкали дамы Халамширала, когда Лив в уродливом мундире разыскивала там наемного убийцу.
- Благодарю, - ответила она в тон ему и, присев в корявом реверансе, проскользнула мимо альтуса в покои, которые не могли быть ничем иным, как его спальней.
- О-о-о-о... - протянула она, с восторгом разглядывая комнату.
Здесь так же, как и в прочих, стены, потолки и полы были белыми, но пятном, режущим глаза, выделялась посредине огромная кровать, устланная кроваво-алым покрывалом, а бирюзовые занавески, колыхавшиеся под потолком, над постелью, перед распахнутыми окнами и балконом, создавали ощущение, будто бы они попали в волшебное подводное царство. В подтверждение этому по стенам струились тонкие золотые и серебряные нити, ужасно напоминавшие водоросли.
- В юности я грезил морем, - словно прочитав её мысли, пояснил Дориан. - Даже думал, что стану капитаном корабля и буду бороздить неведомые просторы.
- И что тебя остановило? - Оливия обернулась к нему.
Павус хмыкнул, прикрывая за собой двери:
- Оказалось, морская болезнь довольно ощутимо портит цвет моего лица.
Тревелиан деловито подошла к нему, обхватила пальчиками подбородок и со знанием дела осмотрела ехидную физиономию альтуса.
- Да, пожалуй, зеленый тебе не слишком пошел бы. Затмевал бы цвет глаз.
Она убрала руку.
- Вот! И я рассудил так же. - Кивнул Дориан.
Он уселся на край постели, с интересом наблюдая, как Вестница Андрасте носится из угла в угол - то поковыряет ногтем позолоту на стенах, то пороется в стопке книг, разложенных по столу, то потрогает шелк занавесок, то на балкон выскочит, тут же вернувшись с недовольной миной:
- Как там жарко!
Она, конечно, преувеличивала. Да и, на самом деле, откровенно упивалась ощущениями, яркость которых в Тени была несравнима с реальными. Краски насыщенней, запахи сильней, звуки чище. Влечение к мужчине, сидевшему на расстоянии пары шагов, - сильнее. Это было неправильно, но здесь такие условности леди Инквизитора не слишком волновали.
- Можешь снять лишнее, я не против. - Дориан лукаво подмигнул, но Лив не купилась.
Она, смеясь, рухнула на постель рядом и с восторгом ахнула, когда мягкая перина спружинила под ней.
- О, Андрасте! Эта кровать божественна! Как ты мог добровольно покинуть её?! - С негодованием воскликнула она, нежась на подушках.
Павус опустился рядом, ухмыляясь:
- Возможно, все потому, что я не мог делить её с тем, с кем мне того хотелось?
- Пф-ф-ф-ф, - Оливия закатила глаза, её кровать в Круге была похожа на камень, для мягкости устланный деревянными досками. - Ни один любовник не стоит такого ложа!
- Как знать... - Альтус, красуясь, выпятил грудь настолько, насколько вообще было возможно в таком положении.
- Я серьёзно! - Тревелиан хлопнула его по плечу. - В любом случае, теперь, когда ты герой, спасший Тедас от Корифея, ты свободен делать на ней всё, что захочешь. С кем захочешь.
Она сладко потянулась, прикрыв глаза. А когда вновь их распахнула, увидела лишь его лицо так близко, что Оливии показалось, что сейчас Дориан её поцелует, но вместо этого он весело прошептал:
- Я уже начал...
- Вижу, ага. - Хмыкнула она, хитро щурясь и демонстративно поводя плечами. Противная куртка из галльей кожи стесняла движения, но оголяться после подначиваний Павуса она не собиралась - это они уже проходили.
- Оливия Тревелиан, я со всей ответственностью обвиняю тебя в том, что ты - мой личный демон! - Рассмеялся Дориан, осудительно качая головой.
- Увы, милорд Павус, мне придется предъявить вам те же обвинения! - Подхватила Лив, решительно упираясь ладонью ему в грудь.
- Не в настроении, миледи Инквизитор? - Иронично изогнул бровь тевинтерец, кивнув на её руку и даже не думая отступать.
- А-а-атстань, у вас тут и так духота хуже, чем в пустыне! - Фыркнула Тревелин, ловко выворачиваясь из рук, намеревавшихся обхватить её за талию.
- Я наивно полагал, что Вестница Андрасте - существо теплолюбивое, - прошептал Дориан, умудрившийся наконец её поймать, зарываясь носом в темные кудряшки у неё на виске. Оливия блаженно прикрыла глаза, чувствуя, как его пальцы скользнули по пуговицам её одеяния. - Проклятье! Да сколько их тут?!
- Ровно столько, сколько требуется, чтобы выводить меня из себя каждый раз, не дойдя даже до середины!
- Или чтобы проверить решимость ухажера, - фыркнул Дориан, чуть приподнимаясь на локте.
- Или так, - протянула Тревелиан, прищурившись и глядя на Павуса, в чьих зеленых глазах явно разгорался азарт.
- Что ж, более решительного безумца, чем я, эти стены не видели, это я обещаю!
- Кажется, эта кровать на тебя плохо влияет, милорд Павус, - недоверчиво фыркнула Лив, недоумевая тому, откуда вдруг возник весь этот пыл. Однако, перед ней не тот, кто отчаянно отбивался от неё столько времени. Забывать об этом опасно, пусть и очень хочется.
- Оливия, - мученически простонал Дориан, укоризненно глядя на леди Тревелиан сверху вниз. - Ты всегда так много болтаешь? Так и передумать недолго...
- Ах, так! Не больно-то и хотелось! - Состроив оскорбленную мину, Лив брыкнулась, едва не выскользнув из его рук и чудом не расквасив благородный длинный нос.
Спасла ситуацию чудесная перина, в которую чародейка проваливалась как в глубокий свежий снег, она-то и дала фору Дориану, плюхнувшемуся на неё сверху и прижавшему смеющуюся и вырывающуюся чародейку к постели.
- Уберите свои лапищи, господин альтус, видеть вас больше не... - успела продекламировать чародейка прежде, чем её сопротивление было бестактно подавлено одним единственным поцелуем, затянувшимся, как ей показалось, на полночи.
Опомнившись, Лив осознала, что следующая линия обороны - бесчисленная вереница пуговиц тоже пала.
- Задница Андрасте, да ты, и правда, маг, Павус! - восхитилась она.
Он саркастично приподнял бровь, но промолчал, увлеченный расшнуровыванием, расстегиванием и развязываньем остальных деталей гардероба главы Инквизиции.
Оливия ахнула, когда он приподнял её над постелью, стягивая куртку и рубаху, и не осталась в долгу, в два счета разобравшись с его нелепым белым балахоном.
Тревелиан картинно стряхнула с ноги оставшийся сапог и с победоносным "ха!" взгромоздилась на колени к Дориану, обвивая его руками за шею и ногами за талию - вдруг передумает.
Но передумывать он, очевидно, не собирался. Облизнувшись и, вероятно, оценив открывающиеся перед ним перспективы, Павус откинулся назад на подушки, увлекая за собой Оливию.
Мысли в голове её путались, изгоняемые жаркими поцелуями и хриплым шепотом тевинтерца, так до банальности просто нашептывавшего на ушко милые глупости. Что-то про любовь, про то, что все как во сне, что она - особенная. Лив едва понимала его, однако же, заставляя себя на самом краешке сознания держать то, что все это иллюзия. Сладкая, долгожданная, но столь же нереальная, сколько и желанная. И реальная до того, что стала бы пугающей, останься в женщине хоть капля здравого смысла.
Даже там, вне Тени, Оливия не привыкла скрывать свои чувства, но здесь в этом и нужды-то не было. И если настоящий Дориан для неё недоступен, то хоть этот, с каждым движением все громче выдыхающий её имя, принадлежал ей.
В кольце сильных, совсем не чародейских, рук она с упоением отдавалась мечтам, которым сбыться, особенно после девичника, было не суждено. Все настойчивей борясь с желанием остаться в них, пав очередной безымянной жертвой борьбы под названием "любовь".
Проснулась Оливия тогда, когда в спальню через открытое окно лился холодный серебристый свет луны, прокладывая замысловатые дорожки на белоснежном полу, по которому были в беспорядке разбросаны её вещи. Чудного же одеяния Павуса вообще видно не было, зато его смуглая широкая спина четко выделялась среди беспорядка алых простыней, подушек и одеял.
Лив села на постели, посмотрела на свои бледные руки и стыдливо спрятала их за спину. Она окинула взглядом комнату, то и дело останавливаясь на Дориане, сладко сопевшем рядом.
Состояние блаженства и даже некоторой меланхолии все же чуть тревожило смутное беспокойство. Сотню раз она видела Павуса в Тени, каждый сон заканчивался по-разному, но ТАК - никогда. Это волновало. Но и пугало не меньше. Богатое воображение чародейки услужливо подкидывало картинки, на них Дориан вдруг открывал глаза, которые вместо знакомых зеленых горели алым демоническим огнем.
Оливия мотнула головой, отгоняя наваждение, и поежилась - по коже пробежали мурашки.
Вдруг ей почудилось движение, а из-за окна на пол легла новая тень, которую никак нельзя было объяснить облаком, вдруг сокрывшим лунный диск.
Не удержавшись, женщина ласково провела пальчиками по щеке альтуса и выбралась из постели. Надевать дорожную одежду не хотелось, потому она подняла с пола бирюзовый шелк, висевший некогда над постелью, и который они, вероятно, умудрились оторвать несколькими часами ранее. Замотавшись в него и перекинув край через плечо, Оливия неслышно пересекла комнату и вышла на балкон.
- И давно ты здесь? - Поинтересовалась она, откинув волосы назад и подставляя лицо прохладному бризу.
- Достаточно давно, - хмыкнул Солас, боком опершись о перила. Черты его, и без того не слишком приятного лица, ещё больше обострились за время, пока они не виделись, делая эльфа похожим на хищного зверя.
- Миленько. - Лив закатила глаза, ничуть не удивляясь беспардонности отступника. - Помнится, ты ушел. Разве нет?
Эльф кивнул и устремил взор вдаль. Некоторое время они молчали, глядя, как легкий ветер волнует морскую гладь, заставляя её отвечать волнами, украшая темно-синюю глубину белыми барашками.
- Вот только у меня остался долг. - Вдруг негромко заметил Солас.
Он обернулся к Оливии, а та лишь невесело фыркнула в своей излюбленной манере:
- Долг? Да ладно, вернись - я всё прощу.
Эльф засмеялся, а Лив невольно улыбнулась. Кажется, у снов таки было больше преимуществ, чем она привыкла считать.
- Увы, миледи Инквизитор, но долг перед вами уже уплачен.
- Это когда же? - Она прищурилась.
- Не так давно, - загадочно улыбнулся Солас.
Тревелиан не поняла его, но прекрасно знала, что если эльф не желал о чем-то говорить, то не скажет, хоть пытай его. Да и сон, увы, совсем не то место, где стоит искать ответы - Тень их не дает.
- И что за долг?
- Вот. - Эльф протянул ей какую-то книгу, достав её словно из воздуха. - Передай её Дориану.
Оливия удивленно на него покосилась, прижимая фолиант к груди.
- Почему ты сам не отдашь?
- Не хочу будить, он спит так сладко, готов поспорить, снишься ему ты. - Солас весело ухмыльнулся.
Оливия отмахнулась, понимая, что сейчас покраснеет. Она знала, что эльф говорит это, лишь чтобы порадовать её, но спорить не хотелось.
- Хорошо, передам.
- Вот и славно. Спасибо тебе. - Солас тяжело вздохнул и коснулся её плеча. - Прощай, Вестница Андрасте, и спасибо тебе за все.
- Прощай, друг, - пробормотала Лив, чувствуя, как прикосновение тает.
Она побрела назад, скинув на ходу шелк, который бирюзовой лужицей растекся по белому мрамору пола перед постелью. Забравшись под одеяло, женщина уткнулась носом в плечо Дориана, что-то невнятно бормотавшего, почему-то удивившись, как можно спать во сне, закрыла глаза...
... и проснулась, сжимая в руках затертый фолиант о магии Тени. Огромная алая постель исчезла, Дориан - тоже. Осталась только холодная и одинокая, продуваемая всеми ветрами, спальня на верхнем этаже оной из башен Скайхолда, в которой единственным её компаньоном был белый кречет, подаренный герцогом Гаспаром.
Оливия разочарованно зажмурилась, едва не зарычав от досады, не то пытаясь вернуться туда, не то проклиная себя за глупость. И тут же распахнула их, с ужасом отбросив от себя фолиант, обтянутый плотной зеленоватой кожей. Тусклый лунный свет упал на обложку, представляя взору леди Тревелиан буквы языка, совершенно ей незнакомого.
Инквизитор похолодела - книгу она видела впервые.
Мурашки целым табуном проскакали по спине в те бесконечно длинные мгновения, за которые в голове Вестницы успела пронестись сотня мыслей - одна безумнее другой - когда в комнату вдруг постучали. Да так, что картина, изображавшая пошловатую вазу с ромашками, аж дрогнула на стене рядом с дверью.
Оливия вскочила, поспешно заворачиваясь в халат, в её воображении теперь идеи о демонах Тени дружно перемешались с возвращением Корифея, шестым Мором, забытым днем рождения Серы и другими новостями, которые могли принести в столь поздний час.
Но когда она распахнула дверь, то увидела перед собой Дориана. Всклокоченного, лохматого, растерянного и облаченного лишь в белое покрывало, в спешке обернутое вокруг бедер. Он тяжело дышал, а глаза, почти черные в полумраке ночи, лихорадочно блестели.
- Так, что ты там говорила насчет прогулок с Соласом по тени во плоти? - Без приветствий язвительно поинтересовался альтус.
А слова эльфа из сна о долгах вдруг начали приобретать смысл.
- Что? Я?.. - Лив округлила глаза.
- Ты, радость моя, ты, - Павус возвел очи к небу, протискиваясь мимо опешившей Оливии в комнату. - Позвольте, миледи. Думаю, нам есть о чем поговорить. И, вероятно, лучше тебе запереть дверь.
Оливия опасливо выглянула в коридор и послушно заперла двери, когда позади неё протяжно скрипнула постель, на которую кто-то приземлился. Виновато улыбаясь, она обернулась к "кому-то", с наивностью, недостойной лидера Инквизиции, даже не допуская мысль, что эта мера предосторожности, возможно, предзнаменует жестокую расправу, а вовсе не то, на что она рассчитывала.
тут и сказочке конец, а кто слушал - молодец!